Возьмите нас в стаю - Страница 103

103

Первая заповедь войны — лиши человечности тех, кого собираешься убивать. Дотуши этой «человечностью» не обладали изначально. За прошедшие недели и месяцы Тим «достраивал» для них человечность из разных кирпичиков — песни, видеозаписи, эти дневниковые записи, если только их правильно перевели…

Это была его ошибка. Больше он ее не повторит.

— Ты завтра улетаешь? — спросила у него Таня.

Тим поднял голову от стола, и сообразил, что отвлекся. Еще сообразил, что в Танином кабинете, который она устроила себе в глубине муляжа дотушского корабля, они были совсем одни. Все уже разошлись — по случаю тусканорского кризиса обстоятельные шемин-мингрели продлили рабочий день на два часа, но даже эти два дополнительных часа давно истекли.

— Да, — сказал Тим. — Ты же знаешь. Под гипнозом запихну в себя сколько получится знаний о ваших кораблях сегодня ночью, а завтра уже… к этим планетам. Итак придется идти на вложенных.

«Идти на вложенных» означало сворачивать пространство внутри пространства: трюк, который рисковали проделывать очень немногие человеческие пилоты и навигаторы. У шемин-мингрелей он был чуть более освоен, но только чуть: это считалось опасной и нерекомендованной практикой.

— Боишься не успеть?

— Конечно.

Насколько они успели засечь, устройство дотушей, находящееся на Тусканоре, успело передать три сигнала. Точнее, два с половиной. Третий оборвали на середине: примерно тогда это огромное устройство было уничтожено. Теперь уже не оставалось сомнений, что это было нечто целиком автоматическое, продремавшее невесть сколько лет под поверхностью тусканорского океана.

Сигнал проследили до планетной системы: звезда с пятью крупными планетами, на которых, в принципе, дотуш мог найти приют. (Или, скажем, он мог, покрывшись коконом, плавать в межзвездном пространстве между ними — что они, в конце концов, знали о дотушах?) Уже на месте предстояло определить, где именно прячется величайшая угроза Галактики. И одна ли она там.

Но на деле они не знали, что это были за сигналы и как среагирует на них дотуш — и среагирует ли он на них хоть как-то. Может быть, он находится в спячке и пробудится. На военном совете даже обсуждалась версия, что, дотуш перешел на следующий уровень бытия, постигает суть мироздания и ему плевать на всю мирскую суету, а автоматическое устройство действовало само по себе, на то она и автоматика. И самый неприятный вариант: может быть, дотуш проснется до их прилета и будет зол и сердит.

Однако ускорить отбытие никак не получалось: нужно было вычислить координаты отправки сигнала и хотя бы вчерне подготовить людей-специалистов. Они сократили время подготовки до трех дней. Три дня, за время которых дотуш мог очухиваться и набираться сил…

Одно оказалось хорошо: сигнал ушел в один из наружных секторов пространства, во внешние области спиральных рукавов Галактики. Триока была одной из ближайших планет к этому сектору, но другая крупная планета, участвовавшая в Проекте, Геллора, оказалась даже ближе. И у них был флот в полной готовности, потому что Геллора готовилась к непосредственному конфликту с дотушами куда серьезнее Триоки. Корабль Тима (прикинув тактику столкновения с дотушами, он передумал брать больше одного корабля) должен был встретиться с этим флотом непосредственно у цели.

— Знаешь, — сказала Таня, — я говорила с нашими биологами. У Кейро, она очень умная, есть теория.

— Ну? — спросил Тим.

Таня села рядом с ним на маленький диванчик: его поставили в ее кабинете специально для Тима, потому что обычные кресла и стулья для посетителей были ему слегка маловато. Потрепала Джека за ушами: тот убрал голову с колен Тима и переволз к ногам Тани, предатель. Птица Кира подошла к нему и, недовольно курлыкнув, улеглась рядом, как бы оспаривая свою подругу.

Таня же продолжала говорить, не обращая внимания на зверей — глядела только на Тима:

— Раз дотуши спят так долго, может, миллионы лет, и живут так долго, то у них должен быть очень медленный метаболизм. Они очень медленно раскачиваются. Даже если сигнал с Тусканора разбудил его, он, может, будет приходить в себя месяцами. Может, даже годами. Вы успеете.

— Все-таки не хотелось бы искушать судьбу, — усмехнулся Тим и привычным уже движением приобнял Таню за плечи. — Я как-то уже привык быть живым.

— Я тоже привыкла к тебе живому.

Джек, почуяв, что хозяин совсем успокаивается, опустил голову на лапы, приготовившись задремать. Но Кира не дремала, вертела головой туда-сюда, что показывало, что Таню что-то беспокоит..

— Вот не знаю, что делать с Джеком? — вслух подумал Тим, опустив руку и погладив собаку по голове. — Может, не брать его? Толку от него там…

— Я не думаю, что он выживет, если ты погибнешь, — серьезно сказала Таня. — Или будет ждать тебя. Что хорошего?

— Лучше ждать и быть живым, — покачал головой Тим.

— Не лучше, — ответила Таня.

Впервые за много дней Тим будто увидел ее по-настоящему: и тревогу в глазах, и поджатые губы, и чуть похудевшие руки. Про земную женщину он бы сказал «она выглядела старше»; у шеминки связь была не так очевидна, хотя он уже научился различать их возраста и больше Таню бы за девочку не принял, как в начале их знакомства. Она отчаянно напоминала ему кого-то, и он не мог вспомнить, кого, а потом сердце дрогнуло — Мадонну, одну из, он не помнил точно, такую, знаменитую, с темно-вишневым покрывалом…

Тим осторожно взял ее руку, и Таня, словно вспомнив о чем-то, переплела их пальцы.

103