Возьмите нас в стаю - Страница 18

Тим давно заметил, хотя так и не понял, почему, что шемин-мингрели в первую очередь почему-то всегда изобретали сложные, фундаментальные вещи, и только потом улучшали свой быт. Он читал, что когда они вышли в космос, у них было еще нормально освещать жилища керосиновыми лампами. Все это выглядело дико с точки зрения экономики (разве основная аккумуляция капитала происходит не за счет переноса в быт фундаментальных военно-исследовательских достижений?), но Тим не был экономистом… да и что он знал о рынке на Триоке? С тем же успехом у них вообще могла быть замаскированная плановая экономика. Если бы Рената не держалась с ним так холодно, можно было бы спросить у нее. Она, вроде, этим занимается. Во всяком случае, Белое Перо намекал, что она собирает статистику для какой-то корпорации…

Вагон, который они заняли, пустовал, только в углу, в солнечном пятне, дремали двое — шемин и его птица. Шемин лежал, прикрывшись шляпой, птица дремала рядом, нахохлившись.

Джек тотчас обшарил все проходы, ничего интересного для себя не нашел и тоже улегся в солнечном пятне.

— А я думал, в выходные вы все рветесь на природу, — заметил Тим, когда мимо окон вагона сплошными полосами понеслись пригороды Ликрана.

— Летом — конечно. Но зимой делать особенно нечего. Большинство танцуют в клубах, — Таня вздохнула. — Сто лет в клубах не была, слишком много работы…

— Да, свалились мы на твою голову, — посочувствовал Тим.

Ужасно, что молодые девушки не могут ходить на танцы. По отношению к маленькой серьезной Тане он чувствовал себя почти по-отцовски. Хотя, честно говоря, Тим не собирался заводить семью еще лет десять. Вот, может, Айрин к тому времени как раз надумает… Правда, Тим подозревал, что с Айрин у них ненадолго, хотя между ними ничего не было толком сказано на этот счет.

Таня загадочно посмотрела на него.

— Нет, много работы было еще до вас. Потом расскажу как-нибудь.

Поезд несся сквозь пятна света и тени, словно за его окнами проскакивали мимо леса и ярко освещенные пустоши. Тим даже пожалел, что он несется так быстро. У них, на Белом Свете, были свои железные дороги, собранные из старых деталей. Поезда ездили медленно, были без окон и иногда даже без крыши. В основном грузовые, но мальчишки катались поверх грузов бесплатно… Он помнил, как здорово было ехать через пшеничные поля до синеющего на горизонте города, чтобы успеть на сеанс в кино…

Длинный сверкающий сталью и хромом маглев притормозил у крошечного полустанка: там всего-то и было, что крошечный щитовой домик, утопающий в сугробах. Кругом Тим не увидел ни домов, ни других строений. Зато вокруг вздымались горы.

Тим к горам привык: он в них воевал. Первый раз они у него, помнится, вызвали восторг и почти суеверный трепет — выросшему на плоской равнине мальчишке сложно было представить, чтобы земля решила вот так вот взмыть к облакам. Но потом горы стали вызывать трепет совсем иного рода. Сейчас он представить себе не мог, как это по горам можно было гулять.

А здесь горы были в самом худшем виде: бледно-лиловые в снеговой дымке вершины возвышались вдали по обе стороны. Вблизи же громоздились чуть припудренные скалы, торчащие из снеговой перины. Полно укромных мест, где спрятаться снайперу. О минах уж можно не говорить…

Одно хорошо: станция расположилась, по всей видимости, на приподнятом плато, хотя бы лавина им не грозила.

А Таня, кажется, ужасно обрадовалась горам. Она испустила какое-то восклицание и спрыгнула прямо с крыльца станции в снег, скопившейся внизу. Утонула в нем по шею, но это ее ничуть не обескуражило — она почти сразу прокопалась на тропинку.

Джек вопросительно посмотрел на Тима.

— Да иди, иди, — пробормотал Тим, отцепляя поводок.

С оглушительным гавканьем Джек тоже сиганул с крыльца, рванулся в снег, как тяжелые снаряд, подняв тяжелые брызги. Он принялся нарезать круги вокруг Тани, которая целеустремленно пробивала из сугроба путь к расчищенной дорожке. Ну прямо сторожевая собака вокруг цыпленка.

Ассоциация усугублялась тем, что ради поездки Таня сменила свое обычное белое пушистое пальтишко на ярко-желтый комбинезон из чего-то вроде замши.

Когда они выбрались из сугроба, Таня схватила Джека за холку и потрепала. Тот довольно заворчал.

— Ну идиллия, да и только, — пробормотал Тим, глядя на Танину птицу.

Та посмотрела на него с некоторым презрением, потом вспорхнула и устроилась у него на плече.

Это было неожиданно. Насколько Тим знал, нэли редко шли к посторонним… Впрочем, еще Тим знал, что люди и для нэли, и для шемин-мингрелей, которые обладали средними значениями по шкале телепатической чувствительности, были телепатически нейтральными расами. Должно быть, Кира просто наконец-то привыкла к нему и воспринимала как насест. Во всяком случае, никаких мыслей от нее Тим уловить не мог, как ни стралася.

— Кстати, я не заметил, чтобы у меня закладывало уши, — заметил Тим, спустившись с крыльца. — Не ожидал, что мы в горах окажемся.

Таня в это время энергично отряхивала свой комбинезон от снега.

— Вагон герметичный, — пояснила она. — Пойдем, это впереди.

Метров через сто они заметили еще один щитовой домик, полузанесенный снегом. На нем висело две вывески, одна шемин-мингрельской вязью, другая формализованными буквами общеторгового. «Прокат» — прочитал Тим первое слово, а вот второе и третье не понял, он с ними не сталкивался.

Кто-то сзади на тропинке закашлялся — видно, хотел обогнать.

Тим и Таня послушно отступили в сторону, давая пройти паре из одного шемина и одного мингреля. Мингрель, чья голова поворачивалась более чем на сто двадцать градусов, долго провожал их взглядом. Под мышками оба они держали толстенькие пластиковые блинчики со слабовыраженными полосками. Тим сразу догадался, зачем они нужны: это что-то среднее между санками и ледянками.